— Какую на этот раз грандиозную фамилию ты обнаружила на мужском поле?
Машка надулась и обиженно фыркнула, что она выходит замуж вовсе не из-за фамилии, а по большой и чистой любви. Ольга не смогла сдержать смех: младшая сестра в свои 24 года собиралась в ЗАГС уже в четвёртый раз, и каждый раз исключительно по любви.
Первым избранником тогда ещё восемнадцатилетней Маши был Володя. Приятный молодой человек, он был старше невесты на 8 лет и уже владел небольшим, но стабильным бизнесом. Машка порхала на крыльях, захлёбываясь от восторга, рассказывала сестре, что Вовчик то, Вовчик туда, Вовчик вообще идеал — за месяц совсместного проживания она влюбилась по уши! А уж фамилия… Фамилия избранника была первым пунктом Машкиного списка требований к претенденту на руку и сердце. Ну не устраивало её быть Ивановой, как тысячи людей в стране. Плакалась сестре, что Мария Иванова звучит как насмешка. То ли дело Вовчик…
Помимо внушительного списка положительных качеств у Вовчика была фамилия, да не абы какая, а как по заказу — жениха звали Владимир Бестужев. Машка пищала от восторга и во всех социальных сетях ещё до замужества стала Марией Бестужевой. Придумала новую подпись и гордо демонстрировала её окружающим.
До свадьбы оставалось менее двух недель, когда, наконец, знакомиться с будущей невесткой приехала мать дворянского семейства — Капитолина Силантьевна Бестужева. Мать замечательного Вовчика жила в деревне, настолько глухой, что добираться туда требовалось практически на собаках и долго пробираться через лес. Машка морально приготовилась встречать будущую свекровь, не слишком напрягаясь, поскольку тётке из глухой деревушки вряд ли знакомо мясо по-французски и изысканные вина.
Звонок в дверь застал Машку врасплох. На ходу снимая бигуди и подкрашивая левый глаз, она рванула к двери: Вовчик был на работе и уйти раньше даже в честь приезда матери никак не мог. Машка открыла дверь и рот одновременно, но сказать ничего не смогла, онемев от удивления. На пороге стояла, держа горделивую осанку стройная холёная женщина лет сорока, которая держала за ручку дорогой кожаный чемодан.
Презрительно глянув на Машку и не ответив на её сдавленное приветствие, Капитолина Силантьевна процокала на высоких шпильках в квартиру. Машка потихоньку пыталась улизнуть под предлогом закрытия двери с внешней стороны, но мама Вовчика не терпящим возражений тоном потребовала сварить ей кофе и предоставить ванну для ног: устала шибко в дороге. Будущая невестка поплелась выполнять.
Когда вечером пришёл с работы Вовчик, то его встретил опьяняющий запах домашних блинчиков и лаванды. Обняв маму, он устремился на кухню и застыл: всхлипывая от потери третьего ногтя, его будущая жена яростно драила пол, ползая на коленках. На плите дымился свежайший плов, а блинчики ровной стопкой возвышались на обеденном столе. Вовчик бросился к невесте:
— Машуля, что с тобой? Почему плачешь?
— Всё хорошо, милый, — Машка утёрла слёзы и вымученно улыбнулась. — Учусь быть женой графа Бестужева.
— Какого графа? — осторожно спросил Вовчик, потянувшись к телефону с намерением вызвать 03 в случае острой необходимости.
— Так тебя. Мама твоя поведала. Рассказала, что должны уметь графские жёны и как жить с такой фамилией.
— Машуля, я не граф. Успокойся.
— Как это не граф? А фамилия? А мама твоя? А вот… — Машка, распахнув глаза, захлёбывалась от накатившей обиды.
— Да вот так. Фамилию я как псевдоним взял, для фирмы. А так я… — Вовчик замялся. — Ну, тебе совсем не обязательно брать мою фамилию…
— А ну-ка паспорт сюда! — рявкнула Машка, швыряя тряпку в съёжившегося жениха. Вовчик вздохнул и протянул документ. Машка судорожно открыла и не поверила глазам: её мечта разбилась вдребезги, ведь обладателем паспорта в её руках был Владимир Алексеевич Козочкин.
— Вспомни Вовчика. Что. Мария Козочкина, стала графиней? — захихикала Ольга.
— Это было недоразумение, — Машка надула губы и уставилась в окно. Сейчас всё по-другому.
— Ага. А с Кириллом тогда что, мезальянс?
Наскоро собрав вещи и оставив семейство Козочкиных-Бестужевых куковать в родовом гнезде, Машка зализывала душевные раны полтора года. Её двадцатый день рождения подруги решили отмечать в модном клубе. Натанцевавшись до упаду и обсудив мужиков, которые и ногтя их не стоят, захмелевшие девчонки стали разбредаться по домам. Машка вышла на улицу ловить такси.
И то ли короткая юбка дала водителю облезлого жигулёнка право подумать о ней непристойности, то ли ещё что, но могло случиться всё, что угодно, когда остановившийся на её призывное взмахивание рукой плюгавый мужичок сальными ручонками начал затаскивать Машку в салон. Но судьба в виде принца на белом коне, точнее, мотоцикле вмешалась и набила мужичку морду. Машка тогда очаровалась, послушно надела шлем и помчалась вместе со спасителем навстречу ветру.
Проснувшись утром в чужой постели, она распахнула глаза и быстро заглянула под одеяло. Обнаружив всю одежду на месте, облегчённо выдохнула — принц-то оказался не липовый, Поднявшись с постели, Машка пошла искать спасителя. Принц нашёлся на кухне. Он лепил пельмени. Машка поначалу подумала, что она ещё не проснулась, но нет. Пельмени быстро прибавлялись, а девушка восхищённо наблюдала за ловкостью рук принца. Тот поднял голову, лучезарно улыбнулся:
— Доброе утро. Мы так и не познакомились.
— Маша… — тихо произнесла девушка.
— Кирилл. Кирилл Пожарский.
Иначе, как князем, Машка теперь и не называла нового возлюбленного: ещё бы, ведь он рассказал историю огромного рода и своего родства с тем самым предком-князем. На всякий случай тайком проверила паспорт: всё верно, Пожарский Кирилл Юрьевич. Не Козочкин и не Пупков.
А вот соответствовать роли княгини оказалось не так-то легко. Машка пекла пироги и варила супы, готовила для гостей изысканные блюда и экономила семейный бюджет, ведь Кирилл постоянно напоминал ей о том, что расточительство разорит его. За полгода совместной жизни Машка научилась вести безотходное хозяйство, а все расходы записывала в толстую тетрадь, которую князь проверял каждый вечер. Он записывал туда так же все траты, включая скудные подарки для Маши: позолоченные серьги, пару дешёвых колечек да китайские туфельки на хрустальном каблучке.
В один из вечеров, когда Кирилл отдыхал после работы, а Машка носилась с ужином, князь многозначительно произнёс:
— Нам пора заключить брак. Ты мне подходишь. Домработницу возьмём, ты будешь детей рожать да за собой следить. Мне скоро понадобится жена на официальных приёмах.
Машка настолько обрадовалась, что всё это ненавистное хозяйство можно будет с чистой совестью спихнуть на домработницу, что согласилась без раздумий. Не откладывая дело в долгий ящик, уже утром они отправились в ЗАГС.
И вот тут Машу ждал сюрприз: Кирилл пригласил нотариуса, который помахал перед носом девушки брачным контрактом. Маша схватила листок и ужаснулась: никаких отчислений от мужа после брака, всё совместно нажитое имущество — собственность мужа, дети получают княжескую фамилию отца и в случае развода остаются жить с ним, а вот она, Маша, вместо гордого статуса княгини не получит даже фамилии. Так и написано было в документе: после заключения брака супруги остаются со своими фамилиями.
Пожалев, что при ней нет неизменного половника, Машка скомкала листок и запустила в самодовольную княжескую морду. Кирилл ещё кричал ей вслед, что так крестьянкой и помрёт, а она думала, что лучше быть свободной Ивановой, чем крепостной. И не понимала, как не замечала всех его замашек раньше. Прибежав домой за вещами, она вдруг поняла, что у неё здесь ничего нет. Дешёвые цацки с туфельками Машка приложила к чекам и швырнула в суповую кастрюлю, мысленно пожелав приятного аппетита несостоявшемуся мужу-князю.
-Ну ладно, ладно, — Ольга перестала хихикать и сделала сочувствующее лицо.
— Не Козочкин, но родственник этим неповинным животным.
— Зато теперь всё будет иначе! — Машка тряхнула копной непослушных кудряшек.
— Как с Вадиком? — Ольга нахмурилась и сурово глянула на сестру.
Вадим Мещерский был во всех отношениях приятным человеком. Ухоженный, лощёный мужчина чуть за тридцать, без детей и бывших жён, настырных мамочек и требований к браку. Машка долго относилась недоверчиво к вниманию нового ухажёра, но оттаяла. Купаясь в цветах и подарках, она не спешила переезжать к Вадику и дома у него на всякий случай не бывала, хотя он галантно намекал, что пора бы перевезти её вещи. Машка в такие моменты надувала губки и цедила сквозь зубы, что сначала свадьба, а потом всё остальное. Тихо цедила, боясь, что жених испугается напора и вовсе сбежит. А ведь годы-то бегут, ей уже за двадцать!
Наконец, девушка дождалась предложения руки и сердца, и не абы какого, а в ресторане, при свечах и музыке скрипке, а после Вадик спел ей душевный романтичный хит на сцене.
Расчувствовавшись, Машка ответила согласием и самозабвенно начала выбирать платье. В то же время Вадим перестал настаивать на посещении его квартиры, и это обстоятельство начало смущать. Дескать, добился, вот она почти готовенькая жена. Машке невообразимо захотелось посетить своё будущее семейное гнёздышко. Сюрпризом. Прямо с утра и приехала. Вадим открыл дверь. Машка завизжала так, что соседи выскочили, но, увидев прикид соседа, тихонечко закрыли двери изнутри, не исключено, что придвинув шкафы ко входу.
Вадик стоял на пороге её, Машкиного будущего семейного гнёздышка в милом женском боди и хлопал накрашенными ресницами. Когда до него дошла суть ситуации, он даже отпираться не стал, а Машка не захотела слушать оправдания очередного дворянина о том, что он в душе актёр и она должна понять его порывы. Не поняла, не оценила, и, как казалось, навсегда разочаровалась в мужиках.
— Ну и кто на этот раз? Шереметьев? Романов? — Ольга приподняла изогнутую бровь.
— Увидишь, — подмигнула Машка, вручая сестре приглашение на свадьбу.
В ЗАГСе было шумно, друзья веселились, а Машка была настолько счастлива, что Ольга невольно залюбовалась ей. Жениха представить ей не успели, и процессия по приглашению сотрудников вошла в зал бракосочетаний.
— Иванова Мария Павловна, согласны ли Вы взять в мужья Иванова Андрея Сергеевича? — Ольга поперхнулась и подумала, что ей послышалось, но нет: счастливая Машка, гладя влюблёнными глазами на будущего мужа, задорно ответила: «Да!»
